Форум » Будни господина де Жюссака » Высказывания о коллегах, современниках » Ответить
Высказывания о коллегах, современниках
Admin: ......
Ответов - 1
Admin: Вот как рассказывает о съемках сам Владимир Яковлевич (взято из книги Ирины Агаповой и Маргариты Давыдовой «Дмитрий Харатьян Гардемарин, вперед!», 2005) Рассказывает актёр и постановщик трюков Владимир Яковлевич Балон: - Что меня сильнее всего поразило в самом начале работы с Митей Харатьяном - это его природная физическая одаренность. Когда он впервые переоделся в спортивную форму, чтобы начать работать, я не выдержал и сказал ему: "Ну ты прямо как статуэточка". Такой он был складный, стройный, тоненький, прямо словно созданный для фехтования. Митина физическая одаренность проявилась затем и в работе. Ведь в фехтовании все движения очень специфические - там особая пластика, необходимо было принимать стойки, то есть выполнять те позы, которые в естественном поведении человека не присутствуют. И Митя буквально на лету схватывал все приемы и движения, которые я ему показывал. Причем выполнял он все это с удовлетворением и с явным удовольствием благодаря той самой своей природной пластике. И это, видимо, был его профессиональный принцип - впитывать в себя как губка то рациональное, что пригодится впоследствии для роли, для достижения нужного результата. Причем я убедился, что такое качество для него не есть нечто временное. Он буквально во всех своих ролях умеет сфокусировать и отобрать то, что, как он чувствует, подходит для создания будущего характера. Хороший постановщик трюков обычно не навязывает актеру, что он хочет, а сначала наблюдает, что тот может, что ему больше подходит, что уместнее раскрывает его возможности и тем самым станет выигрышнее в его исполнении. "Раскусив" таким образом актера, постановщик предлагает то, что для этого актера будет более достойным. Я вспоминаю, как мы снимали длинный кусок из "Гардемаринов", который в рабочем плане назывался "Зимнее путешествие", - это когда гардемарины сопровождают молодую принцессу Фике, будущую русскую императрицу Екатерину, а по дороге им мешают всякие вредные типы, одного из которых играл я. Съемки проходили в конце декабря в Битцевском парке. Начиналось с того, что я лежал на снегу в засаде, так у меня при этом от мороза снег примерзал к лицу. И Митя сражается, спасая в этой сцене героя Сергея Жигунова - гардемарина Сашу Белова. Нам здорово тогда мешала природа своим безумным холодом, но Митя справился и все трюки выполнил так, как надо. Главный, самый эффектный трюк был, когда он бросает в меня шпагу и прокалывает насквозь. Если сравнить работу Мити с другими гардемаринами, которые потом появлялись в картине, то хочу отметить, что он был самый способный. Потому что в трюках с фехтованием далеко не все будущие его соратники работали так успешно. Это, кстати, было типично и для трех мушкетеров с Д'Артаньяном, которым я тоже ставил трюки: кто-то из них был просто молодцом, а кто-то до невозможности неспособный, так, что на него просто пришлось махнуть рукой. А кое на кого из гардемаринов мне пришлось просто жаловаться Светлане Дружининой - ну неспособный парень, что ж с ним поделать. Ведь кинотрюк начинается с подготовительного периода, когда, наблюдая за актером, ты понимаешь, что хочет режиссер, и так в тандеме с режиссером работаешь во имя общего результата. У каждого образа возникает своя пластика, даже в зависимости от того, положительный он или отрицательный. Скажем, положительный герой своими движениями показывает открытость его действий, азарт. А отрицательный - коварство, подлость, удар исподтишка. Это дополнительные детали к общей характеристике героя. Для меня является особой гордостью, что, работая над постановкой трюков в фильме "Д'Артаньян и три мушкетера", я для каждого из его героев сумел найти оригинальную манеру фехтования. Так же точно было и в фильме про "русских мушкетеров" - гардемаринов. Исходя из индивидуальности каждого актера и той роли, которую он исполнял, я искал его "почерк" в трюках. Для постановщика трюков имеет колоссальное значение, как технически работает актер, и из-за этого принимается решение о постановке трюка. Легче всего поставить бой шпагой на крупном плане, когда герой один работает без партнера, перед камерой размахивая клинком. А более сложная, но интересная постановка - длинная панорама, в которой целая цепочка трюков, и все это снято одним куском. Ведь бой на шпагах - это фактически тот же самый диалог двух разных людей, конфликтная ситуация, спор, только перенесенный, как у нас говорят, "на железо". В "Гардемаринах" есть очень длинная сцена, в которой дерутся Михаил Боярский и Сергей Жигунов. Бой начинается в комнате, как говорится, "с нуля", потом один из них стреляет в ножку стула. Потом, сражаясь, они спускаются по винтовой лестнице, проходят по балюстраде, сваливаются оттуда и вновь оказываются в первоначальной комнате, словно "закольцовывая" весь пройденный маршрут. Для постановки этой панорамы я специально ходил смотреть, как возводятся декорации, рассматривал готовую постройку, и в голове у меня уже прокручивалась сцена, которую я потом предложил режиссеру. Я ее, так сказать, "зарисовал" в голове, потом продемонстрировал ей - с клинком в руке пешком промахал весь маршрут. И Светлана Сергеевна сказала: "Здорово! Так и будем снимать". Так эту сцену потом снимали, и, что примечательно и для меня очень важно, ни один план не был вырезан при монтаже. Все-все осталось: удары клинков, гашение свечи и так далее. Перед постановкой первого фильма о гардемаринах Светлана Дружинина столкнулась с тем, что ей предстоит большое количество трюковых сцен, о которых она имела слабое представление. Я сделал ей подборки из классических фильмов - таких, как "Зорро", "Скарамуш", итальянский фильм "Ромео и Джульетта", и других. Ведь надо различать, скажем, трюки в комедиях, например когда Фанфан-Тюльпан один отражает удары двадцати - тридцати противников, от трюков в фильмах других жанров. Светлана посмотрела и сказала, что теперь она имеет представление о том, что ей понадобится. Ведь если бы не было трюков, то не было бы самих фильмов о гардемаринах. Все сюжеты в фильмах про их похождения в большой мере просто держатся на трюках. Мои постановки в наших отечественных картинах отличаются большой гуманностью, ведь все-таки наше кино в большинстве своем - сказка, а сказка должна быть доброй. Кроме того, у нас фильмы еще отличаются более тщательным отношением к действительности. Скажем, если героя в начале картины бьют по лицу, то потом он полфильма ходит с синяком на лице. Зато в американских постановках, которые я делал, требовалось больше жестокости. Там в сценарии просто стоит слово "драка" и метраж, в который она должна уложиться, а остальное фантазируется по усмотрению постановщика. И достоверность здесь не очень-то важна. Скажем, героя могут насмерть замордовать, но потом он все равно появляется в белом фраке и цилиндре. Я поставил трюки в картинах "Дьявольская симфония", "Осада Венеции", "Золото" и других. Я вообще противник показа крови во время трюков, поэтому стараюсь избегать излишней натурализации. Приведу еще один пример. Когда в сцене зимней погони, которую мы снимали в Битце, Митя Харатьян в меня бросает шпагу, прокалывая насквозь, то этот трюк создавался следующим образом. Дмитрий бросал шпагу выше моей головы так, что она пролетала, не задев меня, оператор Анатолий Мукасей немного тормозил, поворачивая камеру на меня. А я уже в это время стоял полностью "подготовленный", то есть "заряженный", насквозь проткнутый другой шпагой. И благодаря замедленному повороту камеры создавалось впечатление, что Дмитрий Харатьян метнул шпагу именно в меня и метко попал прямо мне в грудь. Телезрители, которые много раз внимательно смотрели "Гардемаринов", потом меня спрашивали: "Как это ваш герой, насквозь проткнутый, продолжает потом сражаться?" Я в шутку отвечал: "Шпага пронзила мне грудь, попав на два сантиметра выше сердца". Лично я считаю, что мне повезло в жизни. Я был многократным чемпионом страны по фехтованию, затем долгое время работал в кино, ставил трюки для многих известных актеров и по просьбе великих режиссеров, среди которых могу назвать Ивана Александровича Пырьева (фильм "Белые ночи"), Яна Фрида (фильм "Двенадцатая ночь") и многих других. Я левша; если вы внимательно смотрели фильмы, в которых я снимался, то, возможно, обратили внимание на то, что шпагу чаще держу в левой руке. Хотя, обучая актеров, все показы для них провожу, конечно, так, как им удобно, то есть правой. Жалко только, что в современных фильмах постановкой трюков, в том числе и фехтованием, занимаются все кому не лень. Из-за этого уходит качество постановки. Раньше при сдаче фильмов существовали худсоветы, редколлегии. То есть проходила какая-то фильтрация, отделение хорошего от плохого. Теперь, к сожалению, все зависит от спонсоров и к качеству претензий мало. Могу добавить, что когда сражаешься в фильме сам против своего же ученика, то это самый спокойный момент в работе. Потому что принимаешь все огрехи, которые встречаются у актера, на себя и делаешь их незаметными для зрителей. Понятно, что сражаясь актер волнуется, у него сказывается еще и отсутствие опыта. Приходится все это как-то завуалировать, поддаваться, показывая, что Герой-то все-таки он и поэтому сильнее он, а не я - его противник.
полная версия страницы